Обратная связь

Р О М М - С О Ю З
Литературный сайт
Эллы Титовой-Ромм (Майки) и Михаила Ромма
Сан-Диего, США

В гости к писателю

Он не простой писатель. Он большой, крупный, где-то великий. И мы знакомы с ним давно, лет восемнадцать. Лично встречаемся во второй раз.

От Новогиреево в Балашиху идёт маршрутка. Едем по улице Советской. Проезжаем памятник Ленину: рука в кармане, другая на груди. Сворачиваем на улицу Ленина, или проспект его же. Всё здесь ленинское: и "Винный супермаркет" у фонаря, и магазин "Правильные игрушки" у аптеки, и даже ломбард "Благо", тоже ленинский. Двое рабочих долбят обледеневшие останки снежной роскоши.

В полдень пробки сносные. Выхожу на остановке "Нарсуд", как наказал писатель. Через дорогу – двухэтажное здание, на котором две синие вывески: на восток смотрит вывеска «Адвокаты», на север – вывеска «Юристы». Одна это контора или две разные, я не разобрался. Бородатый человек с длинной жестяной банкой пива сидит на остановке. Это писатель. Он похож на Герасима на следующий день после поминок Муму. Вчера писатель ездил в Митино по делам, там подошёл к одному русскому и другому нерусскому, чтобы стать третьим. "Классные чуваки", - говорит. "А как же я?" - отвечаю я. "Вы, Миша, гораздо класснее". Я укоризненно молчу. До дома писателя - тридцать секунд пешим ходом, не успеть выкурить сигарету (так говорит писатель). Но мы идём в гастроном за свининой и двумя "гусями". Два "гуся" - это две литровые бутылки пива GUS. Писатель опирается о моё плечо, налегает на мою руку, хватается за перила на ступеньках магазина... Справа и слева он похож на вопросительный знак. "Как же Вы в таком виде в магазин?" - спрашиваю я. "Меня тут все знают", - отвечает писатель. Он интересуется моими предпочтениями в еде, я соглашаюсь на все его предложения. Свинину только сегодня привезли, свежая. "Мама пожарит", - говорит писатель.

У меня в руках два пакета и бутылка воды, которую я взял для себя. В рюкзаке - дорогой коньяк и книги, но я уже решил об этом не вспоминать. Писатель рассказывает, падая мне на грудь, что раньше тут стоял памятник Ленину, но его знакомый Серёга, когда стал бизнесменом, сразу этот памятник снёс и раздолбал. Потом Григорий застрелил Серёгу единственным патроном в самое сердце, но не из-за памятника, а чтобы самому стать самым главным бизнесменом. Григорий - идиот! Его вскорости тоже застрелили и закопали вместе с охранником. А теперь здесь стоит новый памятник Ленину, недавно поставленный. Мы идём смотреть. Этот Ленин протягивает правую руку вперёд, в будущее.

Наконец, преодолеваем пятьдесят метров до дверей многоэтажки. Это непросто с двумя пакетами еды и напитков в одной руке, литровой бутылью воды в другой и писателем на плече. Он долго ищет ключи, прикладывает магнитную отмычку к принимающему устройству. Двери открываются, следующая станция - лифт. Поднимаемся на седьмой этаж. Открыть двери ключом писателю трудно, однако он справляется. Мама 78-ми лет с палочкой в руке выглядывает из дверей. Нас знакомят. Мама очень приветлива, здоровается, приглашает. Писатель предлагает ей поджарить свинину. Мама говорит, что вчера вызывала себе скорую помощь, а сейчас еле стоит на ногах. Она уходит в свою комнату и закрывает дверь. Писатель говорит, что это ничего, он сам поджарит свинину. Он усаживается на кровать в своей комнате, открывает нового "гуся" и наливает полную чашку. Я пива не пью. Обращаю внимание на за̀мок из воска, скопившегося за много лет: пиша романы, писатель жжёт свечи. Я уговариваю его прилечь, он отказывается, потом всё же соглашается. Я потихоньку выхожу в переднюю, одеваюсь и выскакиваю из квартиры, не хлопая дверью. Нахожу автобусную остановку на противоположной стороне улицы, где "Адвокаты" и «Юристы», и вскорости подъезжает маршрутка. До Новогиреево - 24 минуты.

Писатель перезванивает через полтора часа. Я с трудом понимаю его слова. Предлагает встретиться в другой раз. Я соглашаюсь, говорю, что он может приехать ко мне в любое время. Он предпочитает, чтобы приехал к нему я, но у меня плотный график. Будем живы – не помрём!

22 марта 2017 года


Вы в ответе за тех, кого приручили

Дорогой Владимир Владимирович!

Бъём челом!

Пишут Вам жители посёлка Ажутко Пожухлинского района острова Крым, собравшиеся здеся, на площади Пролог Коммунизма, возле клуба. Нам, жителям малого острова среди чёрного моря турецкой неприязни, радостно ощущать себя гражданами великой России! И мы хотели бы лично выразить Вам, дорогой Владимир Владимирович, нашу ажуткинскую преданность в масштабах всего, как говорится, Пожухлинского района. С тех пор как по Вашему повелению и нашему сновидению отписали нас от владений киевского гетмана, коего ненавидели мы пуще тугарина змия, стали мы чувствовать себя ещё даже лучше прежнего. Старый барин забыл не только о горестях наших, но и о самом бытие, так сказать, крымских островитян, будто бы сами должны мы беспокоиться о пропитании потомства нашего и хозяйстве, даже и с курятниками, и амбарами и всякими хранилищами овощными и фруктовыми, а также и цветы у нас произрастают, кои мы отправлять собирались самолётами вплоть до стольной Москвы на Рижский рынок, да только аэропорту у нас нету. О здоровье Вашем, Владимир Владимирович, беспокоимся и желаем знать, чтоб вы питались доброкачественно, а не какие-нибудь заграничные продукты, которые могут быть вредны для Вашего здоровья и отравлены иностранной агентурой.

Живём мы хорошо, да и какие наши потребности, жаловаться Вам, дорогой Владимир Владимирович, не посмели бы, так что Вы уж простите нас, новоприбывших подданных великомосковских, которых в прошлом нашем подданстве разбаловали гетманы киевские по недосмотру. Просим также учесть в качестве смягчающего обстоятельства, что обратились мы сначала к начальнику нашего района товарищу Вознесенскому А.П., но бюрократическая машина это наше обращение не поняла и до товарища Вознесенского А.П. дошла только информация, будто хозяйство наше продолжает, как и прежде, и с днём именин поздравляет его беспрекословно.

Тогда написали мы письмо, воспользовавшись нашим новоназначенным крымским губернатором, коего лицо видели прошлой зимой на избирательном участке, который по Конституции великой нашей страны. И было нам сотрясение мозга, оттого что губернатор велел начальнику района, товарищу Вознесенскому А. П., разобраться. Начальник же района, товарищ Вознесенский А.П., приехал лично в наш посёлок Ажутко и мы ему хлеб-соль оказали по русскому обычаю, а он нас соответственно. Зады, слава богу, быстро зажили, ибо привыкшие мы со времён крымско-татарских ещё, но ведь двадцать первый же век на дворе, и разве можно прям так на площади кнутом уважаемых старейшин нашего посёлка побивать, среди которых женщины плакали?

Да простите ж Вы нас, дорогой Владимир Владимирович, не жаловаться ж мы тут в послании к нашему президенту, а лишь рассказать Вам о жизни в данном посёлке по указанному адресу, если Вам угодно это послушать после приёма важных посланников или порки неприкаянных подданных, вроде нас.

Знаем мы, Владимир Владимирович, что не более семи минут на ознакомление с нашими горестями у Вас и будет. А горести наши великие, как вся земля наша русская, даденная нам ещё со времён этруских и царя Соломона, которого крымские басурмане называли прошлым летом Сулейманом, да будь они прокляты. Их-то мы изгнали, так что светлая память товарища Соломона пусть Вас, Владимир Владимирович, не беспокоит.

Посёлок Ажутко погибает. Просим Вас, Владимир Владимирович, пересмотреть вопрос об административном делении Пожухлинского района, чтобы спасти наш любимый посёлок! Лицо посёлка огораживается металлическим забором, а также планируется взимание платы за его посещение. Таким образом, перекрываются все входы на городские пляжи, входы к остановке, входы к единственному месту отдыха в нашем городе. И где же выход? Просим Вас, Владимир Владимирович, посодействовать тому, чтобы наш парк был свободным для доступа, так как он был при кровавом гетмане, да продлятся внуки... то есть муки его в аду во веки вечные и до скончания веков! Аминь.

Уж не знаем, прочтёте ли Вы, Владимир Владимирович, наше обращение к Вам, но мы уверены! Мы и в интернете хотели, но подумали, что враги Ваши могут воспользоваться против Вас, и решили поберечь от грехов.

Вы простите нас, Владимир Владимирович! Не подумайте, что мы тут майданить вышли в письменном виде или чего ещё. Мы ж ничего! Мы ж никуда! Мы ж кто такие после Вас? Приручили Вы нас к русской нашей матушке в Кремле, или где Вы там справляете государственные нужды, но ведь и зла мы на Вас не держим, ибо сами в ответе за тех, кого Вы приручили, неграмотных крымчан, которых бывшее гетманское правительство буквально лишило нас прошлой всей грамотности, что мы при Леониде Ильиче и Йосифе Виссарионовиче имели ещё.

Да святится имя Ваше, да будет воля Ваша, да процветает президентство Ваше и ныне, и присно и во веки веков! Чёрт голову сломит эти ваши подмётные письма писать.

С искренним уважением и глубокой признательностью, в надежде на Вашу государственную думу и правительство, и губернатора нашего, коего Вы нам назначили, а также и светлой памяти Вознесенского А.П., которого мы сами голосовали, как нам велели. Ведь не нарушали мы ничего, а вон оно как вышло. И прилагаем коровай с крымскими сухофруктами для дочек Ваших, а для супруги... да Вы же развелись с ней, мы всё понимаем, змея она подколодная. Пускай спасёт Вас Богородица, а все эти черти с рогами вокруг Вас пусть подавятся и не станут более!

Всем сходом, искренне Ваши податели, ажуткинские поселенцы все как есть, кроме кузнеца, сбежавшего в том году к своим киевским собутыльникам, как только проспался после горевания по празднику нашему присоединения острова Крыма к великой нашей Федерации!

11 июня 2017 года

 

Открытие гуманизма, или Последняя богиня

Предположительно, самой долгоиграющей религией в истории был анимализм – ощущение близкой связи человека с дикой природой, идеализация животных вплоть до поклонения им.

Потом случилось то, что мы теперь называем аграрной революцией. Начиная осознавать собственную исключительность, земледелец искал новую духовную и психологическую опору. Религиозные верования постепенно переключились от поклонения конкретным представителям фауны к поклонению абстрактным силам природы, а впоследствии – всё более и более человекоподобным богам. Так формировался теизм во всём многообразии своих поли- и монотеистических вариаций.

Лет шестьсот назад Европа переключала внимание с вопросов о вечной жизни после смерти на вопросы текущей жизни на Земле. Святая Троица восседала на эфемерном троне где-то в заоблачном пространстве, в окружении ангелов, а не людей. «Кесарю – кесарево, кесарю – кесарево», - всё звонче раздавалось предречение Христа, и, наконец, люди уверовали в это. Так началась эпоха гуманизма, от латинского слова «homo» – «человек». Дела непосредственно человеческие стали центром внимания этого нового религиозного течения.

Энтузиастами гуманизма были художники и поэты, звёзды Ренессанса, которые стали лепить человека с пращой, а не святого покровителя с нимбом, сочинять поэмы о похождении рыцарей, а не переписывать жития святых, рассуждать о взаимоотношениях общества и отщепенца, а не мистифицировать на поле древних теологических книг.

Довольно быстро дела загробной жизни уступали место вопросам текущего бытия. Искусство Ренессанса сопутствовало небывалому развитию науки. Торрент новой информации вскружил голову человека разумного. Эпоха великих географических открытий окончательно переключила наше внимание с динамики потустороннего мира на взаимодействие неожиданно проявившихся, как чёртик из бутылки, цивилизаций. Испанский конкистодор казался богом индейцу майя или инков. Но и сам факт существования американских индейцев перевернул душу европейского человека. Теологические книги ничего не говорили о существовании прочих цивилизаций. Новая религия гуманизма стала править миром анонимно, пока в XIX веке не получила имя античного происхождения - гуманизм.

Со временем, любая религия, даже «окончательно сформировавшаяся», делится на течения и продуцирует ереси. Взгляд человека субъективен, а люди разные, даже если они вышли из одного племени, рода и семьи. Религия гуманизма за пятьсот-шестьсот лет своего развития плодилась и размножалась не хуже племени Адама. Переключаясь на современность, выделим самые яркие скизмы, секты и направления гуманистической религии. “Каждой твари - по паре”:

• Индивидуализм и фашизм
• Капитализм и коммунизм
• Национализм и империализм
• Глобализм и изоляционизм

Список можно было бы продлить на несколько страниц, ибо древо нашего вида растёт и ветвится безостановочно, и в наше время на Земле живёт уже более семи миллиардов человек. Разновидности европейского гуманизма мутировали на всех континентах. Несмотря на уникальность и древность азиатских цивилизаций, которым удалось сохранить элементы аутентичности, и они к XX-XXI веку обрели европейские очертания. Китай строит общество будущего под руководством Коммунистической партии и по лекалам главного теолога капитализма Адама Смита.

Вам покажется сочетание слов «гуманизм» и «нацизм» несуразным? Святая вера в науку, то есть в человеческий интеллект, ускоряла победоносное шествие науки по планете. В середине XIX века родилась эволюционная теория Дарвина: через естественный отбор идёт постоянная борьба всех против всех за выживание конкретного вида. Больные и несовершенные особи отвергаются стаей и исчезают навеки ради постоянного движения вперёд, к платоническому совершенству. Из примитивных организмом возникают сложные. Человек – современный Олимп совершенства. Но и человек разумный, как особь, подвержен изменениям, и такие изменения происходили всегда и продолжаются теперь. Обладая научным знанием, можно ускорить процесс формирования человека будущего, то есть сверхчеловека, если избавиться от нежелательных, несовершенных особей. Почему мы должны терпеть несовершенство, если научными методами, такими, например, которые предоставляла новая дисциплина «евгеника» на заре XX века, можно достичь желаемого результата в кратчайшие сроки? Утверждалось, что в своё время белокурые, голубоглазые арии, представители арийской расы, выйдя с Индийского субконтинента, вытеснили прочие расы хомо-сапиенс, и это доказывает интеллектуальное превосходство ариев над остальными. А ведь именно интеллект, а не физическая сила, есть определяющее свойство человеческого вида. Именно с помощью интеллекта, а не острых когтей и клыков, человек поднялся с ниши подъедалы за шакалами до ниши охотника на львов. Для ускорения прогресса человечества необходимо избавляться от атавизмов и рудиментов развития, называемых также низшими расами. Так гуманизм становится социальным дарвинизмом, а впоследствие, находя практическое применение в политической сфере, национал-социализмом.

С тех пор, как человек с энтузиазмом объявил себя хозяином природы на Земле, он начал утрачивать интерес к потустороннему миру. Вернее сказать, потустороннее переместилось из анналов смерти в анналы будущего. С тех пор, как Наука стала богиней гуманистического пантеона, мы ищем лучшие времена не в якобы «золотом веке» прошлого, а в невероятных возможностях грядущего. Вместо вечной загробной жизни для каждого, мы поклоняемся той вечности, которая ожидает человечество в целом. Ожидает ли?

В результате гуманистической веры в Науку, человек не только сбросил с небесного пьедестала все предыдущие пантеоны богов, но и сделался одним из самых многочисленных зверей на Земле, уступая лишь немногим видам фауны, таким как крысы и куры. Трагикомично, что люди постоянно стремятся сократить популяцию крыс и увеличить популяцию кур, а в результате оба эти вида многократно превосходят людей по численности. Потребности человечества растут, а возможности планеты Земля – нет. Кто победит, гомоцентризм или планета? Сумеем ли мы оттолкнуться от скорлупы нашей земной цивилизации и сделаться межпланетным видом ради сохранения идеалов гуманизма? Или нам предстоит переосмысление любимой религии в пользу чего-то нового, например, геотеизма? И сколько времени осталось на совершение этого открытия?

8 октября 2017 года

 

Северное сияние

Придя домой, Джон немедленно разделся и десять минут без движения простоял под холодным душем. Вода возвращала силы организму, хотя её температура никогда не опускалась ниже 80-ти градусов по Фаренгейту. Зимой в городе Сан-Диего, где жил Джон, стрелка термометра крепко держалась за отметку сто. Ночью можно было насладиться и двузначными температурами, поэтому, будучи неженатым, Джон спал во дворе на раскладушке. Использование кондиционеров в тёмное время суток считалось административным правонарушением, а повторные случаи могли привести к разбирательству в уголовном суде. Центральная информационная станция автоматически фиксировала любое включение и выключение кондиционера, также как и любого другого электрического прибора. Электричества было много, но использовать его рекомендовалось по строго выверенной инструкции, которую постоянно обновляли на Станции. В основном обновления происходили в сторону ужесточения правил.

Выйдя во двор в одних трусах, Джон прошёл прямиком к раскладушке. После напряжённой интеллектуальной работе в течение дня ему было трудно заснуть. Помогал клоназепам. Одна таблетка, и всё, безмятежный сон почти до самого будильника. Безмятежный, за исключением снов. В эту ночь Джону снилось всё то же «северное сияние». Вначале мириада огней холодного светового спектра, от фиолетового до нежно-голубого, возникала вдоль всей линии горизонта, а потом из леденящей дали приходили прохладные волны. Едва Джон входил в эту воду, с небес на него проливался освежающий дождик – температура воды была в точности такая, какую он привык испытывать в душе. Дождик проливался, но не кончался, а шёл на протяжении целого сновидения. Самые разные события происходили в снах нашего героя, но дождь неизменно ионизировал атмосферу падающим пунктиром. В этом пунктире можно было двигаться, дышать, жить. Такова была изначальная диспозиция сна. Проснувшись утром, Джон забывал сюжет ночного приключения, но он чётко помнил, что любой сон происходит из холодных огней «северного сияния» под освежающий пунктир с небес.

Программировал он с детства. Впервые познакомился с языком Айс в возрасте 13 лет, и с тех пор был фанатиком обработки данных. Если брату его Джеку, биологу по профессии, весь мир представлялся единым организмом под названием биосфера, то для Джона в природе имели значение только элементы данных, из которых при счастливом стечении обстоятельств можно было сконструировать информацию, а далее – извлечь некое знание о мире, то есть, в конечном итоге, знание о тех же элементах данных, необходимых для получения информации. Джон даже начал осознавать, что вселенная, как он её понимал, заставляет его мчаться по замкнутому кругу, подобно белке в колесе. Но тут же соображал, что само это знание есть нечто новое в его жизни. Знание – в нём заключается красота природы и смысл его, Джона, существования.

Однако в эту ночь произошло нечто неординарное. Вернее, это случилось утром, когда Джон проснулся. Странность заключалась в том, что сон не был забыл, и каждая его деталь сохранена в ячейках оперативной памяти ошарашенного этим фактом Джона. Он вошёл в дом, включил компьютер и собрался печатать, но тут же передумал, достал из ящика стола тонкую линованную тетрадку, ручку и стал записывать: «Большое помещение, там холодно, температура ниже температуры душа. Постоянный шум работающего агрегата. Агрегат состоит из множества плат, похожих на платы в смартфоне, только не зелёных, а разных холодных оттенков. Если это смартфон, тот он не только гигантский, но и, я бы сказал, величественный. Он переливается огнями. Если смотреть издалека, напоминает пожар горизонта, но пожар такой, будто горят химикаты, которыми не может быть наполнен воздух. Ведь огонь не бывает похож на холодные радужные переливы! Подобными огнями горит только северное сияние, которое мне снилось многократно».

Джон услышал звуки сирены за окном, быстро спрятал линованную тетрадку в ящик стола и вышел во двор. Через ограду к нему устремился медицинский киборг в белоснежном шлеме. Он мгновенно поднёс эфирную маску к лицу Джона, подхватил Джона на руки и перенёс на операционный стол прямо в кузове автомобиля «скорой помощи». Джон опять погрузился в привычное сноведение, где мириада огней холодного светового спектра возникала вдоль всей линии горизонта. Но этот сон был прерван неожиданным пробуждением, а когда Джон проснулся, то лежал в своём собственном дворе на раскладушке, никаких посторонних вокруг не было, и лишь соседская собака лаяла по известным только собакам соображениям.

На протяжении всего дня, а было воскресенье, выходной, он чувствовал лёгкое головокружение, и поэтому не выходил из дома. В какой-то момент присел около компьютера, увидел в открытом ящике стола линованную тетрадку, достал её и зачитался текстом на первой странице: «...постоянный шум работающего агрегата... множества плат холодных оттенков... переливается огнями...» Сирена вновь засвистела на улице, где-то рядом. В комнату влетел белый дрон, украшенный красным крестом. Дрон был размером с футбольный мяч. Застав Джона за чтением линованной тетради, он мгновенно просканировал текст и передал сообщение: «Этому господину приснились данные о большом компьютере Центральной информационной станции, и чистота открытого потока знаний, свойственная «Северному сиянию», может быть непреднамеренно скомпрометирована. Рекомендуется глубокая чистка всех запоминающих устройств, причём незамедлительно». Пришлось ждать целую минуту, пока не пришло ответное сообщение. Белый дрон с красным крестом выстрелил эфирной маской прямо в лицо Джона. Линованная тетрадь была уничтожена на месте в портативном электронном шредере. К дому подлетел хирургический дрон с нейрохирургами на борту. Джон опять видел сон, но радужное сияние в нём мутировало в сияние исключительно зелёного цвета. Эти огоньки, столь привычные каждому молодому человеку с самого детства, светились настолько естественно и повседневно, что запомнить подобное сновидение Джону не удавалось. Ему стало казаться, что сны вообще прекратились. Он смутно помнил, что когда-то раньше, давно или недавно, по утрам его волновали сюжеты прошедшей ночи, но теперь он думал, что эти детские кошмары, слава богу, прошли. «Ну вот ты и повзрослел, Джон!» – говорил он сам себе.

10 декабря 2017 года